В попытке собрать живые воспоминания свидетелей зарождения факультета геологии в Миасском филиале ЮУрГУ мы встретились с первым его деканом, кандидатом геолого-минералогических наук Евгением Павловичем Макагоновым и узнали, что геология была делом всей его жизни. Уже не будучи во главе факультета, Евгений Павлович всё равно переживает за его судьбу и искренне благодарен всем, кто принимал когда-либо живое участие в деле развития Миасской геологии.
— Евгений Павлович, расскажите немного о том, как всё начиналось. Сложно ли было открывать новый факультет в лихие 90-е? Какие задачи было решить труднее всего?
— Ситуация была такая: после образования Российской Федерации возник вопрос о повышении качества образования и скорейшей передачи научных знаний молодежи. В этих целях для преподавания привлекались учёные из Академии наук. В стране образовались общие кафедры и факультеты. В свете этих событий ректор ЮУрГУ Герман Платонович и директор института минералогии УрО РАН договорились о создании геологического факультета при ЮУрГУ с привлечением сотрудников Института минералогии. Этот вопрос был рассмотрен на расширенном заседании Ученого совета ЮУрГУ 23 февраля 1998 года. Где и постановили:
1) создать в Миасском филиале Южно-Уральского государственного университета геологический факультет в составе двух кафедр: «Геология» (общеобразовательная) и «Минералогия и геохимия» (выпускающая).
2) поручить кафедре «Минералогия и геохимия» подготовку специалистов по специальности 011300 «Геохимия» (специализация «Минералогия») с присвоением квалификации «Геолог-геохимик».
В ходе исполнения решения Ученого совета университета ректором Г.П.Вяткиным был издан приказ о создании нашего факультета. А обязанности декана были возложены на меня.
Конечно, проблемы были. Во-первых – нужно было найти помещения, создать материальную базу, собрать библиотеку, геологические коллекции, разработать учебный план, рабочие программы курсов, подготовить штат преподавателей и разные документы.
— Кто стал главным вашим помощником и покровителем на первых порах?
— На организацию факультета было задействовано очень много людей. Прежде всего это был директор Института Анфилогов, большую поддержку оказывала администрация ЮУрГУ во главе с Германом Вяткиным, хорошо восприняли и помогали проректоры. Помог нам тогда декан машиностроительного факультета Уфимцев, поддержал заведующий лабораторией Института минералогии — Виктор Владимирович Зайков. Преподаватели ЮУрГУ все очень хорошо к нам относились, помогали чем могли. Особую благодарность хотел выразить Игорю Вячеславовичу Войнову, способствовавшему приезду факультета в новое здание.
— Сколько было на момент открытия факультета студентов и преподавателей?
— Десять студентов было на бюджетных местах и пять на контракте, потом кое-кто отсеялся. Ставок было три на геологический факультет и дополнительно принимались «часовики»: поскольку работали по совместительству, преподавателей было примерно в два раза больше, чем ставок. Математику, физику нам преподавали совместно с машиностроителями.
— Насколько богатая у факультета коллекция пород и минералов?
— Вот что удалось собрать быстро, так это коллекцию пород и минералов. Мы сразу обеспечили учебный процесс. Основу составили домашние коллекции, что-то в практиках нарочно собирали, что-то нам дарили – коллекция у нас достойна аспирантских занятий. Книги также постепенно собрали: сперва из домашних библиотек, потом уже стали покупать. У нас много научной литературы – из личных библиотек сотрудников Института УрО РАН и их коллег. У меня, например, было целых три учебника кристаллографии.
— Какую роль в Вашей жизни сыграл миасский геологический факультет?
— Во-первых, это был профессиональный рост, углублённое изучение преподаваемых предметов: для подготовки предметов пришлось затрагивать те вопросы, с которыми до этого не приходилось сталкиваться. Всё время была какая-то работа над собой, был интерес к преподаванию. Как говорил Плутарх: «Студент — это не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь». Пытаемся, иногда получается, многие успешно защитились. Были случаи, когда учёба у студента шла не особо успешно, но защищался он в конце концов очень достойно.
Во-вторых, моим достижением стало то, что во время студенческих практик мы откартировали участки Миасского полигона, а на этом полигоне были проявления нефрита. При картировании выявились признаки, где его искать. И мы стали находить нефритовые проявления – три полосы. Кое-какие месторождения до этого были известны, но теперь мы расширили их площадь. Идея разведки месторождений принадлежала профессору В.В.Масленникову. В-третьих, важно для меня, что институт наш заполнился молодёжью, многие защитились, стали кандидатами наук.
— Можно ли сказать, что в Миассе складывается своя, отличная от других геологическая научная школа?
— Здесь смешались разные международные школы. Я сам с кафедры минералогии горного института в Свердловске. И эта школа ближе к естественным, выпускала горных инженеров-геологов. Вторая школа – теоретическая. Этот сплав теоретического и практического подхода отразился на факультете. Здесь самые первые учебные планы составляли с приоритетами в минералогии, петрографии и месторождениях полезных ископаемых. Ну а остальное уже по стандартам, в отличие от этих предметов, на лекции по которым мы искали возможность увеличить количество часов – это могло пригодиться при изучении месторождений. Вторая ведущая школа – по подводным месторождениям: здесь как минимум российский, а может и международный, интерес. Большое влияние оказала научная студенческая школа «Металлогения древних и современных океанов», проводимая совместно Институтом минералогии УрО РАН и университетом ЮУрГУ с привлечением зарубежных ученых.
— С кем бы Вам хотелось отметить эту памятную дату – 20-летие факультета? Быть может, встретиться со своими выпускниками?
— Мы со студентами продолжаем сотрудничать, они занимаются исследованиями, с ними очень приятно общаться. Бывает, в воскресенье садимся в машину и едем по маршруту. Наверное, это самое интересное и приятное. У нас с впускником Ильёй Архиереевым есть совместные статьи. Интересно встретиться с другими выпускниками, они иногда заезжают: такие взрослые, что не всегда узнаю. А вообще времени свободного нет, интенсивность возрастает, требования к науке повышаются – специально собраться вряд ли получится. Но стараемся держать связь.
— Когда Вы увлеклись геологией?
— С детства. У нас как-то привезли щебень с Берёзовских золоторудных шахт – посыпали дороги. А там блестят кварц, пирит, кто-то сказал, что в пирите есть золото. Стали собирать, приглядываться. В Екатеринбурге есть хороший геологический музей, и после его посещения стал интересоваться и минералами. В старших классах проводились туристические соревнования, в которых участвовали юные минералоги, геологи, и в девятом классе меня пригласили как минералога, и однажды наша команда вышла на областной уровень.
А как-то раз к нам в школу приехал известный геолог, палеонтолог, гидрогеолог, краевед Модест Онисимович Клер, он читал лекцию. Одна девушка с ним разговорилась и упомянула обо мне, он захотел встретиться, и я приехал. Ему было уже около восьмидесяти лет, мы подружились настолько, что когда я закончил школу и стал искать работу, он поспособствовал принятию меня в лабораторию института геологии коллектором, где за год я подготовился к экзаменам и поступил.
— На данный момент, как вы считаете, сделано ли то, что была задумано изначально при создании факультета?
— Изначально у нас была лицензия на подготовку бакалавров и специалистов, но почему-то стали выпускать только специалистов. А сейчас мы выпускаем только бакалавров, а надо бы ещё специалитет и магистратуру, тогда это будет полноценный образовательный кластер. Была идея, когда начинали, и даже почти договорились располагаться на площадях техникума, и сегодня к нам поступают многие его выпускники. Хорошо было бы всё же установить более тесный контакт.
— Есть ли у Вас пожелание или совет для студентов нашего факультета?
— Учиться, учиться и ещё раз учиться.
Аббосбек Собиров